Сегодняшний день мы посвятили исследованию колокола, привезённого в Новосибирск в 1969 году академиком А.П. Окладниковым из Зашиверской экспедиции. Хранится он в экспозиции Музея истории народов Сибири и Дальнего Востока Института археологии и этнографии СО РАН. О колоколе известно только то, что обнаружен он был в пункте металлолома в рабочем посёлке Чокурдах (150 км до Северного ледовитого океана!) Сведений о том, что он доподлинно находился на колокольне знаменитой Зашиверской церкви пока не обнаружено.
«Академик, наверное, и подумать не мог, что когда-нибудь этой находке будет уделено такое особое внимание» — восклицает Виктор Андреевич Васильев, начальник технического отдела Сибирского центра колокольного искусства.
Что мы сделали сегодня? Мы провели взвешивание экспоната, исследовали его химический состав и сняли геометрию. Результаты этих исследований нас удивили и поставили новые вопросы. Начнём с простого: взвешивание. Мы уже приподнимали этот колокол с тумбы, на которой он экспонируется, когда в сентябре проводили замеры его размеров и фотографирование, и тогда нам показалось, что он весит около пятидесяти килограмм, но это так, на глазок. Сегодня мы поставили его на весы: целых 84 килограмма 950 грамм! Первая неожиданность — по бюджету проекта мы заложили на отливку его копии гораздо меньше сырья.
Многих, многих, и в том числе нас живо интересует вопрос: находился ли этот колокол на колокольне Зашиверской церкви или прибыл в пункт приема металла в Чокурдах вместе с судами, ходившими в 1960-х годах по реке Индигирке. В вышеупомянутой книге Окладникова приведена метрика Зашиверской церкви, составленная в 1888 году. По ней выходит, что колоколов на момент составления описи на колокольне было шесть, вот их вес: 20 пудов 30 фунтов; 12 пудов; 3 пуда 15 фунтов, 3 пуда 8 фунтов, 30 фунтов и 20 фунтов. Наш колокол весит чуть более 5 пудов, и на момент составления метрики его на колокольне Зашиверской колокольни не было. Возможно, он появился там позже, а, возможно, он там никогда и не находился.
Химия. Тут прибор показал совсем интересную, совсем необычную картину. Известно, что классический рецепт колокольного литья прост и лаконичен: 80% меди, 20% олова. В нашем же колоколе только количество меди соответствует азбучной норме — около 80 %. Олова же мы там практически не нашли, только лишь в качестве незначительной погрешности — менее процента. А его место целиком и полностью занял более дешёвый цинк — около 15%. Остаток упал на примеси. Вот он, латунный колокол! Такой химический состав мы встречаем впервые.
Ну, и геометрия. Тут и не заглядывая внутрь видно, что колокол необычной приплюснутой формы. А благодаря оборудованию, приобретённому на средства Фонда президентских грантов, стало наглядно видно, что и профиль колокола также неординарен.
Для начала скажу немного о физическом состоянии. Большая выработка ударного кольца свидетельствует о том, что колокол работал долго и активно. Отбиты все шесть ушей — тоже красноречивое свидетельство человеческой глупости. Сначала отрываем уши, «чтобы церковники не смогли народ дурманить», потом думаем: а вдруг он нам как сигнальный пригодится и «мостырим какое-нить крепление». Хотя, допускаю, конечно, что ломали одни, а потом спасали положение и подвес сочиняли — другие… Многочисленные следы ударов молотка с внешней стороны подсказывают, что язык был утрачен, и колокол использовался в советские годы в качестве сигнального. Итог такой эксплуатации — трещины, уничтожившие звук.
Профиль. Если охарактеризовать его одним словом, то подойдёт такое: ТОЛСТОКОЖИЙ. Стенки колокола толще привычных нам, пожалуй, раза в три. Форма, как уже говорил, приплюснутая, линии профиля весьма смелые. Есть предположение, что колокол изготовлен мастерами, которые не очень разбирались в литье и изготовили то изделие, которое смогли, на пределе своих возможностей.
Какой же был голос у него, у этого пришельца из прошлого? Мы мыслим, что тембр у него был либо резкий, либо глухой, а тон высокий для своего веса. Копию будем отливать, как и задумали, как можно более близкую к оригиналу. «Точкой реставрации» мы считаем колокол таким, какой он был после отливки. Так что придётся и нам сочинить ему форму ушей, постараемся повторить профиль и решимся на латунный сплав. Как он зазвучит — даст Бог, скоро узнаем.
Алексей Талашкин,
заместитель руководителя Сибирского центра колокольного искусства Новосибирской митрополии, руководитель проекта «Вернём колоколу голос»